О балансе между наукой и административной деятельностью, мягких и твердых навыках, разнице поколений и развитии полимерных материалов.
В рамках проекта «Колба» глава национального отделения «Женщины атомной отрасли» — Евгения Еньшина обсуждает актуальные вопросы в сфере науки и технологий с женщинами-учеными. В этот раз уникальным опытом и взглядом поделилась:
Морозова Софья — заведующая лабораторией Московского физико-технического института г. Долгопрудный, старший научный сотрудник Московского государственного технического университета им. Н.Э. Баумана, лауреат премии «Колба 2023», номинация «Нанотехнологии».
Софья, наука – это у вас семейное или личный выбор?
Мой выбор в пользу науки – эволюционный процесс. Со школы у меня была склонность к физико-математическим наукам, я училась в школе №1189 И.В. Курчатова и с пятого класса участвовала в олимпиадах по математике и физике, интеллектуальных марафонах. В рамках обычной программы мы решали олимпиадные задачи и программу первого курса университета. Мои родители – выпускники физического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. И долгое время я рассматривала поступление именно туда на физико-математическое направление, но неожиданно мой папа посоветовал химию. Потом я влюбилась в нее.
Как формировалась ваша научная школьная среда?
Программа 10-11 классов с углублением физико-математического направления отличались тем, что раз в неделю наши занятия проходили в Курчатовском институте, недалеко от синхротронной установки. Естественно, мы видели внутренности этого института, что было необычно и интересно. Кроме того, сами преподаватели были учеными Курчатовского института и МФТИ. Все это сформировало научную подкорку, которая повлияла на выбор.
Сейчас вы заведующая лабораторией Московского физико-технического университета в городе Долгопрудный и руководитель лаборатории в МГТУ имени Баумана. Получается, вы объединяете науку и административный сегмент в своих профессиях. Как вы находите баланс между ними?
Административная деятельность пришла сразу, когда я выиграла гранты в 2021 году. Первый – грант Президента для молодых кандидатов наук от Министерства науки и образования, второй – грант Российского научного фонда. Это действительно меняет мышление. В начале ты в роли аспиранта или научного сотрудника думаешь о том, как поставить опыт и проанализировать данные, получить результаты, выводы или теорию. Потом как руководитель гранта задаешься вопросом сбора команды, планируешь финансы, закупку оборудования. Поэтому, когда я пришла в должность заведующего лабораторией, у меня была подготовка.
Как вы считаете нужно ли обучать студентов, аспирантов управленческим и административным навыкам?
С одной стороны, сотрудникам не хватает мягких навыков: презентовать себя, рассказать о своей работе, управлять временем. С другой стороны, многие вузы в погоне за мягкими навыками и управлением, которые включены в образовательный процесс, создают дефицит твердых навыков.
Я считаю, что самое главное – это профильное образование, т.е. твердые навыки. Когда люди умеют презентовать, но не понимают основу работы и достижимость результатов – это плохая ситуация в науке. Внедрение мягких навыков должно быть только на последних курсах.
Некоторые ученые работают сразу в двух местах. Это связано с недостаточным финансированием науки или это жажда знаний, как вы считаете?
Частично это связано с финансами. В моем случае разные направления – разные виды работ. Для себя я так классифицирую специалистов: 1) люди, которые концентрируются на конкретной задаче и под нее подбирают материал, инструменты и 2) люди, владеющие технологией/инструментом, которые будут применять и модифицировать инструменты в зависимости от задачи.
Я отношусь ко второму типу. Я как химик-полимерщик занимаюсь полимерными материалами, в том числе композитными. В МФТИ и Бауманке у меня совершенно разные направления по применению. В МГТУ моя работа ближе к биологии и медицине, я работаю с материалами, биосовместимыми для микрофлюидных устройств, имитаций гематоэнцефалического барьера для имплантов в мозг. В МФТИ у меня физическое направление, я разрабатываю полимерные материалы для электрохимических устройств: топливные элементы и литиевые батареи, относящиеся к чистой энергетике.
Считаете ли вы ученых вечными студентами? И относите себя к ним?
Понятие «вечный студент» для меня означает человека, постоянно обучающегося, но еще в этот термин я вкладываю отсутствие ответственности и желания применять полученные знания. С этой точки зрения я ни себя, ни других ученых к вечным студентам не отношу. Если рассматривать этот вопрос в аспекте постоянного обучения, то к этому будут относиться не только ученые, но и все профессионалы. Всегда возникают новые инструменты, активно внедряется искусственный интеллект, поэтому, чтобы быть востребованным специалистом, нужно всегда учиться чему-то новому.
Что значит для вас быть хорошим востребованным специалистом?
Специалист, разбирающийся в своем деле, владеющий твердыми навыками. Для меня важнее знания и квалификация, чем диплом. Его знания в первую очередь подтверждаются экспертной оценкой, личным разговором. Второй аспект – это наличие у него должности, наград, премий, финансовой составляющей, которые характеризуют ответственность и организованность.
Какой следующий шаг в развитии сферы полимерных материалов?
Особенность полимеров – им всегда нужно применение. В химии о них все открыто и изучать нечего. Тенденции развития полимеров для топливной энергетики – подключение искусственного интеллекта. Сейчас у нас моделирование на низком уровне не макропроцессы, а атомные процессы.
Если, например, мы хотим получить батарейку с определенными параметрами из твердого полимерного электролита, которые более безопасны по сравнению с жидким электролитом, то можно будет сделать подбор компонентов с использованием машинного обучения или искусственного интеллекта и собрать многокомпонентную систему по предсказаниям компьютера. У полимеров большие перспективы в биоматериалах за счет попытки имитировать все структуры, которые есть в организме. У нас много сложной архитектуры, основанной на самоорганизации элементов, мы будем пытаться повторить ее синтетическими путями. В будущем это искусственные органы, искусственная ДНК, другие варианты хранения информации, нейроинтерфейсы для мозга. Вот такие направления будут развиваться в будущем, на мой взгляд.
Сейчас в России активно популяризируют науку. Для молодых специалистов она стала более привлекательной?
Мне нравится, как сейчас идет тенденция на поддержку молодых ученых. Для ее получения не нужно идти наверх, можно заниматься самовыдвижением. Это гранты Российского научного фонда, различные стипендии от Министерства науки и образования. Такая финансовая помощь помогает привлекать ученых в науку.
Наука, безусловно, нужна нашему миру. Она нужна для прогресса, решения глобальных жизненных проблем человечества. Но где, на ваш взгляд, грань допустимого?
Сложный вопрос, я с ним столкнулась, когда начала работать с биологией и биоматериалами. В физике и химии этики нет, потому что там есть кислота, ее никто не обидит. А с генетикой и биологией сложнее – там есть эксперименты. Для популяризации нужен некий ценз. Скорее всего, нужно заявлять об открытиях, когда все точно на 100% известно, что эта технология будет внедряться в жизнь населения. Пока у нас уровень просвещения низкий. Есть люди, которые верят в плоскую землю. Нужно работать над просвещением, в том числе по биологическим исследованиям быть аккуратнее с открытием данных для широких масс.
Как вы думаете, чем люди вашего поколения отличаются от более старшего и младшего поколений?
Я замечаю эту разницу поколений, даже на примере своих родителей. Я диплом писала на компьютере, у меня была презентация, а мои родители рисовали постеры для того, чтобы защитить свой диплом. Нам не нужно было ходить в библиотеку, у нас появился Интернет, и мы могли сделать все в любое время. Старшему поколению необходимо было записываться в библиотеку, искать знания вручную. Но оно, например, до сих пор множество формул помнит наизусть.
Свое поколение я бы охарактеризовала как гибкое и открытое к новым знаниям, так как освоение глобальной сети накладывает отпечаток. У нового поколения есть минус – это нежелание учить, потому что можно все найти в телефоне.
Я чувствую, что у моего поколения по сравнению с более молодым есть преимущество чистоты информации в Интернете. Сейчас глобальная сеть сильно замусорена. Раньше экспертные мнения были действительно экспертными, потому что их давал человек с образованием, дипломом, квалификацией. Сейчас любой может объявить себя экспертом. Всем нужно уметь верифицировать информацию.
Вы затронули интересный аспект команды. Административный ресурс подразумевает формирование команды и организацию, управление. Команда для вас – семья или спортивная команда для достижения результата? Вы – командный игрок или одиночка?
Однозначно для меня команда – это спортивная команда для достижения результата. Я считаю, когда начинают говорить в компании, что «мы – семья», то это чревато разногласиями. Мы прекрасно проводим время с командой: прошлым летом мы кормили маралов, в апреле ездили на квест, но мы – не семья.
Нас объединяет общая цель, проект. Семья – это когда ты не откажешься от члена своей семьи и пожертвуешь ради него многим. В команде могут быть разные ситуации: у кого-то поменялись интересы, у руководителя закончилось финансирование. Мысленно я одиночный игрок и, возможно, если бы я пошла не в химию, то выбрала математику или программирование.
Как вы считаете, для ученого важно общественное признание? Для вас это играет роль?
Для ученых важно публичное признание. И причем признание скорей даже не команды и руководства, а признание самого открытия, признание самого вклада. А сделан это вклад командой или лично – это второстепенно. Для меня важно признание, и я очень рада, что есть премия для женщин «Колба». Я получила признание своего вклада в науку.
Какие требования вы выдвигаете к команде и к себе лично?
Для сотрудников самые главные требования – квалификация, честность и коммуникация. Коммуникация – чтобы постоянно была связь, особенно если есть вопросы о том, как сделать эксперимент, чтобы сотрудники не замыкались в себе. Я на связи почти 24 часа, мне можно позвонить, зайти, написать, главное – не пропадать.
Честность – очень важный фактор. К сожалению, был негативный опыт: некоторые сотрудники воспринимают задачу как цифру по характеристикам, стараются ее сделать вплоть до манипулирования данными. Такого я не приемлю. Мы работаем в науке, ее предсказать нельзя. Иначе зачем нужны мы, если все известно. Всегда быть открытым и говорить о своих результатах, если была ошибка – объявить. Все ошибаются, это нормально.
В плане квалификационных требований к сотрудникам я мягче. Если люди готовы учиться, я готова научить: как работать руками, на приборе.
К себе требования я предъявляю пожестче. Самое главное – чтобы минимальное количество экспериментов уходило в никуда. Для науки естественно, что мы не можем предсказать успешность экспериментов, их часть остается просто записями в лабораторных журналах. Это технические детали и неудачные эксперименты. В этом направлении идти нельзя. На эти эксперименты потрачены ресурсы, время, финансы. И у меня критерий – постоянно отслеживать результат команды, чтобы поймать тот момент, когда результат начинает быть менее перспективным и нужно пробовать другое, чтобы минимизировать количество результатов, которые никуда не пойдут.
В детстве мы много о чем мечтали. А сейчас у вас есть мечта?
В науке меня сейчас все устраивает. Среди недостатков работы – не хватает инфраструктуры по оборудованию, если сравнивать с другими странами. Но не скажу, что оборудование – это мечта. У меня есть ненаучная мечта – приобрести свою спортивную лошадь. Я занимаюсь конным спортом и хочу выступить на соревнованиях по конкуру.
