Потомственный геммолог, сооснователь проекта Poludrag Дмитрий Бегизов о детстве и профессии; где учат на специалиста по драгоценным камням; что такое “точная огранка”, и за какими “камешками” охотятся коллекционеры
Однажды я наткнулась на Телеграм-канал (https://t.me/poludragru) Дмитрия и Ольги о драгоценных камнях, зачиталась и не заметила, как пролетел целый день. Мой любимый камень — аметист, но я даже не подозревала о существовании множества других самоцветов: гелиодоров, турмалинов, спессартинов, цаворитов. И тем более никогда не задумывалась, в чем заключается профессия геммолога.
Но Дмитрий не просто специалист по драгоценным камням во втором поколении. Вместе с Ольгой они создали компанию, которая стала первопроходцем — именно они первыми в России громко заявили о важности качественной, точной огранки камней. В их “сокровищнице” сотни умопомрачительных самоцветов, от красоты которых перехватывает дыхание и буквально слепит глаза. Не устоит даже искушенный.
Но больше всего меня поразил градус знаний и профессионализма. Это интервью лишь как замочная скважина двери — совсем ненамного дает представление об информации, которой владеет Дмитрий. Будем надеяться, что в скором времени этот талантливый профессионал заведет личный блог, где продолжит делиться тонкостями своей профессии, экспертным мнением и, конечно, любовью к этому удивительному подарку недр земли — драгоценным камням.
Давайте знакомиться!
— Здравствуйте, Дмитрий! Первый вопрос, конечно же: есть мнение, что все идет из детства. А как у вас? Каким ребенком вы были, чем увлекались? Что на вас влияло? И в какой момент заинтересовались драгоценными камнями?
— Здравствуйте! Тут сразу будет спойлер: мой отец всю жизнь (а большая её часть пришлась на советский период) был геологом, сначала полевым, потом — учёным-минералогом. В качестве хобби он ещё до моего рождения делал серебряные украшения, часто сам обрабатывал камни. Ну а после 1991 года, когда стране резко перестала быть нужна наука, зато открылись границы, занялся бизнесом с цветными камнями, привозил их из разных уголков мира. Так что я среди камней вырос, играл с ними, и уже в 6 лет знал, чем топаз отличается от аквамарина, хотя внешне они так похожи. При этом у меня были и другие увлечения — например, IT, когда это ещё не было мейнстримом. И я даже несколько лет в юности поработал программистом, сисадмином, но понял что это для меня не дело жизни, а просто реализация детской мечты. Так что я взял творческий отпуск, пошёл в каменный бизнес помогать отцу (очень хотелось там внедрить онлайн), да так и остался.
— А где вы потом учились? Как стали геммологом? Насколько это сложная профессия? Насколько она востребована именно в России?
— Законченное образование у меня не совсем профильное — РЭА им. Плеханова, специальность бизнес-информатика. Плюс первые курсы геологоразведочного университета, но это, конечно, не геммология, а геологическая база. Хотя геммология как специальность в российских университетах есть, от практики она далека — гораздо ближе краткосрочные курсы (Гемцентр МГУ, Геммологический Институт, выросший из кафедры геммологии того же геологоразведочного). Почти все специалисты по камням в ювелирной отрасли учились именно там, а высшее геологическое образование — это отличное дополнение, но никак не замена курсам — вот такой парадокс.
О востребованности, и особенно о том, кто такой геммолог, хочется очень много рассказывать. Для человека не в теме эта профессия окутана романтическим ореолом, тогда как на самом деле типичный геммолог трудится на ювелирном заводе, и мало какой рабочий ему позавидует — это не самая высокооплачиваемая работа с тысячами одинаковых непримечательных камней, сортировка, калибровка, отсев. Туда же, на мой взгляд, относятся ломбарды и их специфика.
Вся романтика достаётся геммологам в каменном бизнесе и ювелирных ателье, работающих с дорогими камнями, но, будем честны, и в России, и в других странах, этот бизнес нишевый, специалистов там нужно очень немного. Не скрою, мне приятно быть его частью.
Отдельно хочу выразить огромное уважение экспертам в геммологических лабораториях, учёным, преподавателям. В геологии к геммологам всегда было пренебрежительное отношение — мол, есть большая и сложная наука, а есть эти ваши камушки. Нет, друзья! Это всё равно что говорить, что ткань для парашютов разрабатывать важно и почетно, а для одежды — так, фигня.
— Получается, в России нет полноценного образования на ювелира? Специалиста по драгоценным камням, который будет работать в ювелирном ателье? А в мире есть? Есть места, куда вы бы хотели съездить за профессиональными знаниями?
— На ювелира — есть (и там, на мой взгляд, как раз не хватает глубины погружения в тему камней!), но мы о профессии геммолога. Действительно, хотя есть фундаментальное высшее образование в МГУ и в Геологоразведочном, но там минимум практики именно с камнями. И есть достаточно короткие курсы, они в этом плане лучше, конечно, но всё равно не заменят насмотренность, которая может появиться только в работе.
Не могу сказать, что в мире есть что-то существенно более прикладное, но поучиться хотелось бы в GIA (несмотря на то, что это коммерческая организация, по сути с такими же курсами, они очень хороши именно в исследовательской геммологии, и даже профессионалу с большим опытом могут дать многое). Пока россияне туда попасть не могут из-за санкций, будем надеяться, это изменится.
— Как родился бренд? Какие события этому предшествовали?
— Честно говоря, я всего около года воспринимаю проект как бренд, хотя таким образом он сформировался гораздо раньше. До 2020 в интернете я представлял нашу компанию как сток камней для ювелиров и работал в b2b сегменте. В те времена продукт продавал себя сам из-за преимущества в выгоде. Потом всё изменилось — пришла Ольга, мой партнёр в бизнесе и в жизни, и её бэкграунд в медиа и свежий взгляд на камни и на устройство бизнеса помогли переосмыслить подход и переориентироваться на b2c. Сейчас наши покупатели на 90% не ювелиры, а обычные люди, которые могут забрать камень или сразу заказать украшение с ним. Мы кардинально поменяли подход: каждый камень в нашей коллекции имеет индивидуальность, мы знаем его в лицо.
— Почерк бренда узнаваем. Откуда вы сами черпаете вдохновение? Какие смыслы и образы вас притягивают? От чего вы ловите кураж, что вас будоражит?
— Тут надо сказать, что почерк бренда – ведение телеграм-канала, визуал коммуникации, стиль и внешний вид наших камней — это инициативы Ольги. Я сам в нашей компании больше отвечаю за вечные ценности вроде репутации, за непопулярные решения, которые, на мой взгляд, её поддерживают (поступать как правильно, а не как выгодно — это мне досталось ещё от отца), и за прикладные моменты вроде связи с рынком.
Меня вдохновляет необычное — когда никто так не делает, а мы делаем. Один из главных примеров – как мы первыми обратили внимание на один недооценённый параметр цветных камней — качество огранки. И если в b2b за это никто раньше не был готов платить, то в b2c оказалась более заинтересованная аудитория. Мы стали доводить большинство камней до идеала, даже ценой потери драгоценного веса. Конечно, до нас были компании, ценившие качественную огранку, но мы смогли сказать об этом громко – настолько, что многие подхватили. Сейчас перегранить камень, чтобы лучше раскрыть его красоту, хочет каждый второй ювелирный бренд. Ещё несколько лет назад для большинства профессионалов это звучало бы дико.
— Что ещё вдохновляет?
— Меня просто гипнотизируют необработанные драгоценные камни, но обязательно качественные. Я сам практикуюсь в огранке, и с гордостью могу сказать, что это единственное место в жизни, где я усмирил природную неусидчивость и аккуратность, и могу с успехом работать руками над чем-то максимально тонким. Но самый волнующий момент — это наблюдать только что огранённый камень, зная, из какого кусочка сырья он получился.
— Вы так интересно сказали про процесс огранки. В компаниях этим занимаются отдельно обученные люди? Где этому учат? Вообще насколько длинная история у этого искусства?
— Огранка как таковая – то есть придание камням плоских граней – появилась в 15 веке, и с тех пор постоянно менялась под действием технологического прогресса. На острие этого прогресса всегда были алмазы, как самые дорогие и сложные в обработке камни. В начале 20 века бельгийский математик из семьи огранщиков Марсель Толковский вывел формулу «идеального бриллианта», примерно тогда огранка приобрела свой современный вид.
Кстати, известное в мире понятие “русская огранка” появилось в 70-е годы 20 века именно применительно к бриллиантам. Эта отрасль была создана в СССР фактически с нуля, и якутские алмазы гранили с очень высокими требованиями к качеству.
А уже в нынешнем веке оно прозвучало второй раз – когда россияне, занимавшиеся огранкой как хобби (Виктор Тузлуков, Дмитрий Саморуков и другие), выиграли несколько международных конкурсов.
До недавнего времени среди ювелирных компаний об огранке мало кто задумывался – как в России, так и в мире почти все использовали готовые камни в дешёвой и не самой качественной азиатской огранке. Сейчас “точная огранка“ (подразумевающая не только высокое качество обработки, но и выбор рисунка, углов и пропорций для лучшего раскрытия красоты камня), можно сказать, в моде. Уже даже небольшие ювелирные компании нанимают огранщиков или сотрудничают с фрилансерами, чтобы, наконец-то, отказаться от кривых камней и гордо добавить к своим преимуществам “собственное ограночное производство”.
Нескромно предположу, именно мы со своими соцсетями смогли несколько лет назад донести до широкой аудитории важность качественной огранки. Видимо, время было удачное, потому что это явление совпало с мировым ограночным бумом.
Вопрос обучения огранке актуален как никогда, так что в последние годы появились частные школы. В государственной системе образования огранке учат в Колледже предпринимательства №11, ну а на данный момент большинство опытных специалистов либо самоучки, либо бывшие алмазные огранщики. Азы огранки освоить несложно – первые камни учеников огранены лучше чем в среднем украшении из ювелирного магазина. А вот на то, чтобы научиться совмещать скорость и качество, потребуется сильная воля и годы практики.
— Насколько качество огранки влияет на итоговую цену изделия? Расскажите немного о ценообразовании.
— Для цветных камней в отличие от бриллиантов нет прейскурантов и четкой системы оценки, но для наглядности можно воспользоваться так называемыми 4C (Carat, Color, Clarity, Cut – вес, цвет, чистота, огранка).
Решающее значение имеет цвет – порой камни в одном виде и при прочих равных могут отличаться по цене в десятки раз, если один из них имеет редкий, яркий и привлекательный оттенок, а другой слишком тёмный, или наоборот, почти бесцветный. Очень важна и чистота, отсутствие внутренних включений и неоднородностей, особенно если для данного минерального вида это нехарактерно (как, например, для изумруда). Для цены бриллианта вес камня критичен с точностью до сотых долей карата, с цветными камнями всё проще, но, конечно, он тоже влияет.
И наконец, о качестве огранки. Оно влияет на цену камня в той мере, насколько влияет на красоту. Но поскольку без наглядного сравнения неспециалисту трудно оценить это (существенно труднее, чем яркий цвет и отличную чистоту!), здесь разницы в разы нет, скорее речь о 10-20%. Есть ещё один момент — часто ценные камни гранят с нарушением пропорций для максимального сохранения веса сырья, и если сравнивать такой камень с правильно ограненным того же веса — второй будет заметно дороже, потому что сырьё для него потребуется большего размера.
Вообще есть формула ценности камня независимо от его минерального вида: редкость + долговечность + красота, и обязательно в сочетании. И хотя посчитать цену камня по ней затруднительно, понимание почему рубин может стоить десятки миллионов, а аметист – нет, она даёт.
— У вас большая команда? Кто вас поддерживает?
— Сейчас в команде шесть человек. Нас с Ольгой вы видите в телеграм-канале, двое моих коллег консультируют клиентов онлайн и в офисе. Я высоко ценю их экспертность. Простого знания ассортимента недостаточно. В каменно-ювелирной сфере,минимально понятной клиенту, это критично. Мои коллеги становятся проводниками в мир драгоценных камней для клиентов, – это ответственность.
Недавно к нашей команде присоединилась ювелирный менеджер, с которой клиенты обсуждают нюансы будущего украшения. И курьер – фигура важная, ведь именно этот человек привозит клиенту камень и эмоции.
— Расскажите о своем отношении к коллаборациям. И с кем хотели бы создать тандем?
— Коллаборации — золотая фишка в нынешней экономике внимания, конечно, хотелось бы в них поучаствовать. Но признаюсь, пока мы только ищем, с кем бы поработать. Ювелиры в основном сами зарабатывают на камнях, и каменные компании боятся даже упоминать — вдруг клиенты с новыми знаниями уйдут экономить? Мы хотели бы поработать с творческими людьми из других сфер, для которых камни и украшения — это что-то совсем новое.
— Как сами одеваетесь в жизни? Какие бренды мировые и российские нравятся (не только бренды одежды)?
— Я бы сказал, аскетично; наверное, самый близкий бренд одежды — Uniqlo. Покоряет сочетание продуманности, качества материалов и доступности. В душе я, напротив, люблю две крайности: всё яркое и бросающееся в глаза, а ещё чёрную асимметричную одежду в стиле киберпанк (Yohji Yamamoto и его современные последователи). Но не ношу ни то ни другое — не идёт. Если говорить не про одежду — я увлекаюсь экстремальными автопутешествиями и мне нравится бренд Land Rover. Но езжу я на Toyota, потому что это до скучного надёжный автомобиль, такой вот парадокс.
— А ювелирные украшения носите? А Ольга, ваш бизнес-партнер, как относится к драгоценным камням?
— Хотел бы, примерно как с яркой одеждой, но первые попытки были не очень — я много работаю руками, да и в целом ношу очень неаккуратно. Примерно похожая проблема на то, что бывает у наших клиентов — камень красивый, но надеть некуда. Вообще культура мужских украшений в России пока не развита, мечтаю найти что-то кроме ужасных печаток, гаек и браслетов из цепей, и, возможно, если мне самому понравится, я смогу это продвигать.
Ольга до знакомства со мной фактически не носила драгоценности. Но за время работы с камнями рассмотрела и заинтересовалась ими, так что сейчас у неё есть несколько любимых украшений и огромное количество планов в этой сфере. Правда, заканчивается это обычно так — очень хочется поделиться новым украшением с подписчиками, и в результате его покупают.
— Вообще вы следите за трендами ювелирного рынка? Какие явления в мире влияют на ваш бизнес? Иными словами, есть моменты, с которыми вы всегда держите руку на пульсе?
— Конечно, тренды в нашей сфере определяют многое, и если 30 лет назад для того, чтобы узнавать о новостях геммологии, надо было выписывать журналы, сейчас есть ещё и множество ресурсов в интернете, вплоть до чатов, где можно обсудить с коллегами ситуацию на рынке. Мы часто ездим на международные выставки – именно по их итогам обычно можно говорить о зарождении тренда (например, безумная популярность турмалинов параиба).
Из неожиданного – очень сильно ударил по ювелирной отрасли взлёт цены на золото. В какой-то момент мы даже начали использовать и рекомендовать клиентам альтернативные драгоценные металлы – платину и палладий.
Даже на удивительно консервативном по современным меркам и медленно меняющемся фоне рынка камней бывают отдельные вспышки. Например, когда открывают новое месторождение с особенно редкой разновидностью (или наоборот, исчерпывается старое), или когда резко растет спрос на тот или иной камень — иногда не в рамках модного тренда, а спонтанно и даже вирусно.
— Например?
— Из ярких примеров — около 15 лет назад в Китае резко увеличился средний класс, и китайские покупатели начали пылесосить рынок. И всего за несколько лет цены выросли во много раз – сначала на ярко-розовые турмалины, потом на рубины, потом на шпинели. Красная гамма потянула за собой и другие оттенки, сейчас шпинель наконец-то рассмотрели во всём мире, и этот камень получил заслуженную, благодаря редкости, долговечности и красоте, популярность.
— Какие планы у проекта и мечты у вас самого?
— Из насущного — в мае-июне предстоят рабочие поездки на два примечательнейших своими камнями острова — Шри-Ланку и Мадагаскар, в июле — на Урал, в места добычи демантоида.
Но главное событие, которое мы запланировали на ближайшее время, это ребрендинг со сменой названия. Нынешнее – Полудраг – очень устарело и по духу, и фактически. В нашей коллекции есть и изумруды, и бриллианты, — куда уж драгоценнее!
Мы очень прочно обосновались в онлайне – и планируем выход в “открытый космос”. Организовывать лекции, клиентские встречи, – в общем, нести свет знаний и цвет камней. Планируем выпустить капсульную коллекцию украшений – уже не просто в повседневном минимализме, а с отражением нашего видения.
Мои мечты — завести собственный блог, где можно будет делиться разными увлечениями, от водных походов до огранки и от реставрации винтажного автомобиля до кулинарии в стиле барбекю.
— Уже придумали новое название бренда?
— Да, и объявим об этом в скором времени. А в начале осени с радостью пригласим вас на презентацию!
— Ну и напоследок, у вас есть любимый драгоценный камень? Какой? Почему именно он?
— На данный момент, это тот самый сибирский турмалин, добывающийся на Малханском месторождении в Забайкалье. Его цветовая гамма похожа на северные весенние закаты, когда тёплые персиковые оттенки розовеющих облаков сменяются холодными малиновыми, а добывается он в десятки раз меньшими объёмами, чем похожие турмалины в Африке. Это очень примечательный внешне камень к тому же с коллекционной (а я редко произношу это слово!) ценностью.
— Как же сложно закончить с вами интервью, так много хочется спросить! А какие камни считаются с коллекционной ценностью? За какими охотятся коллекционеры? И есть ли тренды на драгоценные камни у простых ценителей ювелирных изделий? Какие особенно популярны сегодня?
— Коллекционную ценность имеют буквально все виды камней, но для самых распространённых важно обладать выдающимися характеристиками, тогда как самым редким достаточно просто быть добытыми и ограненными. Например, лондонит — как мне хвастался один серьёзный коллекционер, добыто всего 40-50 кусочков (и на этом проявление закончилось, а новых не нашли) и больше половины у него в коллекции. Но всё же большинству людей хочется разделить понимание ценности камня с более широкой общностью, чем сотня коллекционеров и геммологов на весь мир. Кто-то коллекционирует самые чистые и яркие камни в своём виде, кто-то — необычные цвета и даже необычные внутренние включения — единого подхода нет. Тренды у ценителей ювелирных украшений, конечно, есть — обычно они следуют за модой, определяемой крупными ювелирными домами, а ещё парадоксальным образом привлекает внимание всё, что резко дорожает. Те же турмалины параиба, ярко-розовые шпинели Махенге — все они сначала приобрели ценность на профессиональном рынке, а уже потом стали по-настоящему широко известны и уже какое-то время возглавляют список самых востребованных цветных камней. И конечно, кроме трендов есть вечные ценности: наверное, для российской аудитории наиболее знаковый камень — это изумруд, и благодаря холодной гамме зеленого, редкой для драгоценных камней, и благодаря продолжающейся уже 200 лет (что редкость!) добыче на Урале.
Узнать больше о ремесле Дмитрия и камнях можно здесь:
https://poludrag.ru
https://t.me/poludragru
